Вопросы лекции:
1. Причины усиления королевской власти и кризиса институтов сословно-представительной монархии.
2. Пути формирования западноевропейского дворянства и его роль в складывании абсолютистской формы правления.
3. Особенности складывания социальной структуры населения государств Западной Европы в позднее Средневековье.
4. Высшие органы власти и управления в Англии и Франции на пути к формированию абсолютных монархий.
По утверждению Н. И. Кареева (1850–1931), одного из наиболее выдающихся отечественных историков европейского Средневековья и Нового времени, эпохой наибольшего развития сословно-представительных учреждений были XIV и XV вв., поскольку в XVI столетии они находятся в упадке, а в XVII и XVIII веках уже господствует абсолютизм[1] [1]. Каковы же причины упадка этих учреждений и в чем проявлялось усиление королевской власти?
Выделяется несколько путей формирования абсолютизма и, соответственно, можно выделить несколько факторов, способствующих кризису сословно-представительного правления. Один из путей представлял собой складывание абсолютизма без наличия феодальных барьеров, которые требовали согласования интересов короля и крупных землевладельцев. Классический пример – Италия конца средних веков и начала Нового времени. Здесь получили развитие многочисленные городские республики, в которых доминировали торговые интересы купечества. Разворачивалась борьба между аристократией и демократией, которая в конечном итоге приводила к принципату в форме тирании. Как отмечает Н. И. Кареев, почву для таких форм правления составляли «полная дезорганизованность общества и разрозненность общественных сил».
Другой путь демонстрировали государства с традициями королевской власти (Испания, Франция, Англия). Стремление к абсолютизму вначале проявилось в нерегулярном созыве сословно-представительных учреждений. В структуре последних имелись сословия, готовые на поддержание власти короля. Речь прежде всего о духовенстве. В Испании в 1482 году был заключен конкордат с папством, даровавший короне право представления на высшие духовные должности, что открывало неограниченные возможности влияния на епископат. Здесь же усиливается роль инквизиции, деятельность которой первоначально была направлена на вероотступников и еретиков, а затем и на определение судеб государственных преступников.
Помимо усиления роли духовенства в Испании наблюдался и процесс ослабления роли аристократии. В конце XV века королева Изабелла путем договоренностей с городским патрициатом через кортесы лишает испанских грандов права чеканки монеты. С другой стороны, часть аристократии приближается к королевскому двору, получает должности в правительственном совете. После ослабления аристократических группировок испанская корона стремится понизить роль городского самоуправления, что проявилось в тотальном распространении практики назначения специальных королевских контролеров – коррехидоров.
Переход к абсолютизму Франции проходил приблизительно в то же время, в период второй половины XV – первой половине XVI веков. В сравнении с другими европейскими государствами французские Генеральные штаты как сословно-представительное учреждение играли наименьшую политическую роль. По мнению Н. И. Кареева, «они скорее помогали королевской власти в деле сплочения страны и подчинения местных властей королевскому авторитету, чем ограничивали королевские права». Это можно было объяснить как нечетким представлением их компетенции, так и способов совещания. С другой стороны, в национальном сознании французов укрепилась мысль о необходимости сильной королевской власти. Этому способствовала затяжная война с Англией, получившая название Столетней.
Фактический материал показывает, как меняется представление французских королей о целесообразности созыва Генеральных штатов: если Карл VII (1422–1461) созывал их довольно часто, то при Людовике XI (1461–1483) они были собраны только один раз – в 1468 году. Затем штаты собирались в 1484 и 1506 годах, после чего перерыв составил 42 года. В правление некоторых королей (Франциска I (1515–1547), Карла IX (1560–1574) штаты не созывались вовсе.
В Англии кризис сословно-представительной монархии и установление абсолютизма относится ко времени царствования династии Тюдоров (1485–1603). В отличие от Генеральных штатов английский парламент в первой половине XV века собирался почти ежегодно. Но на постепенный упадок указывают обстоятельства династических и феодальных противоречий, которые известны под названием Войны Алой и Белой розы. При Эдуарде IV (1461–1483) за 22 года парламент созывался только 4 раза. В этот период многие знатные роды пресеклись, число лордов к началу правления Тюдоров сократилось до трех десятков.
Имелись политико-психологические и социальные мотивы укрепления королевской власти. Междоусобица сформировала потребность дворянства в спокойствии и порядке, духовенство стремилось к поддержке светской власти. В конечном итоге король Генрих VIII (1509–1547) был объявлен главой церкви. В условиях церковной Реформации шла передача монастырской собственности в королевскую казну. Часть этого имущества была продана[2] [2]. Это дало возможность монарху снизить нуждаемость в парламентских субсидиях, а также создать новую поземельную знать (вновь назначаемые лорды награждались поместьями, созданными из секуляризованного монастырского имущества).
Нельзя не отметить и субъективный фактор. Изменились представления самих королей об их роли и предназначении в политике. Так, Генрих VIII Тюдор по чертам своего характера приближался к восточному деспоту, периодически учинявшему кровавый террор над подданными. В отличие от Испании или Франции английский парламент продолжил свое существование, но стал полностью подчинен королевской воле.
В немалой степени укреплению королевской власти способствовало дворянское сословие. Во Франции еще с конца XV столетия стали продаваться государственные должности, а в XVI веке и дворянские титулы, которые могли купить представители третьего сословия. Это способствовало изменению структуры самой дворянской корпорации. Возникают две неравных категории – «дворянство шпаги» (титулованное потомственное дворянство) и «дворянство мантии» – новое дворянство, доступ в которое в своей основе приобретался за деньги. Сокращение первой категории и количественное увеличение второй способствовало укреплению абсолютизма.
В Англии еще в конце XV века в условиях активного развития товарного производства можно наблюдать дифференциацию феодального сословия. Выделяется группа нетитулованного мелкопоместного дворянства, в дальнейшем получившего название «джентри». Их участие в формировании капиталистического уклада в деревне позволяет говорить об «обуржуазивании», получении доходов не от феодальной ренты, а от продажи произведенной продукции. Постепенное расширение этой прослойки способствовало снижению политической роли феодальной аристократии и укреплению абсолютной монархии.
Вопрос о структуре доходов феодальной аристократии на рубеже средних веков и Нового времени приобретает особую актуальность. Многочисленное испанское дворянство не могло прожить только поступлениями с ренты и государственных налогов. Важнейшим источником феодальных доходов дворянства стала военная агрессия: сначала против «арабской опасности», затем в южной части Европы и, наконец, во вновь открытых землях. По мнению А. Н. Чистозвонова, испанское дворянство конституировалось как своего рода военно-феодальная каста, составлявшая целые крупные армейские подразделения. В связи с меньшей (по сравнению с Францией) развитостью в Испании товарно-денежного хозяйства армия и бюрократия не могли содержаться за счет внутреннего налогообложения. Они существовали сначала за счет ресурсов порабощенных Нидерландов, Неаполитанского королевства, а затем за счет сокровищ, поступавших из колоний и использовавшихся почти целиком на непроизводительные расходы[3] [3]. Для Испании такого рода «деспотический абсолютизм» позволил осуществлять завоевательную политику, которая до определенной поры укрепляла как внешний, так и внутренний престиж монархии.
Социальная структура населения европейских государств позднего Средневековья меняется под влиянием экономических изменений. В Англии они связаны с превращением феодальных поместий в товарные хозяйства и насильственным увеличением владений за счет общинных земель (процесс «огораживания»). Это привело к дифференциации сельского населения, выделению из него значительной прослойки лиц, лишенных средств производства.
С другой стороны, отток сельского населения способствовал росту городов и развитию мануфактурного производства. Формировалась прослойка пролетариата – наемных рабочих. Социальное расслоение наблюдалось в городах. Купеческая верхушка, вступившая в процесс первоначального накопления капитала, подчиняет своим интересам мелких ремесленников[4] [4]. В среде фригольдеров (свободных собственников земли) также появляется зажиточная категория, использующая наемный труд батраков.
Во Франции мануфактурное производство способствовало формированию городского патрициата, ядро которого составляли купцы-ростовщики. Однако подавляющая часть населения страны жила в сельской местности, что снижало потенциальные возможности для социальной мобильности и развития капиталистических отношений. Социальная структура была статичной, население, как и прежде, делилось на духовенство, дворянство и так называемое третье (податное) сословие, лишенное каких-либо привилегий. В рамках последнего наблюдается рост различий в образе жизни и структуре доходов (горожане и крестьяне). Стоит также отметить, что возможность покупки должностей способствовала переходу из третьего сословия в «дворянство мантий», что свидетельствовало о сближении зажиточной верхушки податного населения с привилегированными слоями.
Для Германии накануне формирования абсолютизма складываются предпосылки к росту численности эксплуатируемого населения в городах и сокращении рыцарства как сословия мелких феодалов. Изменяется положение духовенства, которое снижает свою роль в формировании культурных традиций. В структуре духовенства значительное количество было представлено сельскими и городскими священниками, чей уровень жизни был близок к уровню немецкого бюргерства. Население городов может быть структурировано по уровню и источникам получения доходов. Здесь, помимо упомянутого бюргерства («среднего класса», состоявшего из мастеров), можно выделить патрициат (руководство города и торгово-ростовщический слой) и городской плебс – подмастерьев и поденщиков. Немецкое крестьянство периода XIV–XV веков продолжало оставаться самой зависимой категорией. Оно также, как и в Англии, лишалось земель, испытывало дополнительные феодальные повинности.
Органы власти и управления в период перехода от сословно-представительной к абсолютной монархии функционировали в условиях роста бюрократизации, расширения сети контрольно-надзорных и совещательных органов, подчиненных непосредственно королю.
Для Англии, в которой парламент сохранился, но утратил свое значение в качестве выразителя сословных интересов, выросла роль Тайного совета, который состоял из высших должностных лиц – лорда-канцлера, лорда-казначея, лорда-хранителя личной печати, лорда-адмирала и т.д. Король осуществлял свои законодательные, исполнительные и судебные полномочия через многочисленные органы, непосредственно ему подчиненные. Здесь степень разбухания государственного аппарата не достигла того размаха, который может быть отмечен для Франции, однако подчинение королю снижала оперативность в принятии решений. Это касается не только деятельности Тайного совета, но и Звездной палаты (чрезвычайного суда по делам о политической измене) и Высокой комиссии (высшего церковного органа).
Франция второй половины XV – первой половине XVI веков демонстрирует невероятную бюрократизацию государственного аппарата. В числе ее причин можно назвать практику продажи должностей и невозможность увольнения купивших должность (оно допускалось только в случае совершения чиновником должностного преступления, установленного судом). Часть позиций (прежде всего, посты губернаторов) замещались аристократией и превратились в наследственные.
Эта система ограничивала возможности для реализации королевских полномочий. В условиях невозможности выкупа проданных должностей (на это не хватило бы денег) власть короны пошла на создание новой системы государственных органов, должности в которых были полностью подконтрольны монарху. В результате произошло разбухание аппарата, увеличение сроков прохождения бумаг и принятия решений, их дублирование различными органами.
Многие совещательные органы не имели четко определенной компетенции, что влекло за собой их нерегулярное функционирование. Имелся Государственный совет, Совет финансов, Совет депеш (анализировал сообщения с мест), Тайный совет (кассационная судебная инстанция), большое количество специально созданных должностей: канцлера – почетного представителя короля, который председательствовал на заседаниях в его отсутствие; генерального контролера финансов; четырех государственных секретарей (по военным, иностранным, морским делам и делам двора). Франции требовалась масштабная реформа государственной службы, которая привела бы к оптимизации деятельности аппарата в условиях абсолютизма.
[1] [5] Кареев Н. И. Возвышение монархии в конце средних веков // Западноевропейская абсолютная монархия XVI–XVIII веков: общая характеристика бюрократического государства и сословного общества «старого порядка». М., 2009. С. 49.
[2] [6] Клочков В. В. Реформация и эволюция институтов английской монархии // Известия Южного федерального университета. Технические науки. 2011. № 11. С. 115.
[3] [7] Чистозвонов А. Н. Некоторые проблемы генезиса абсолютизма // Вопросы истории. 1968 № 5. С. 51–52.
[4] [8] Ю П. Малинин и Д. А Коцюбинский полагают, что своим генезисом капиталистическое хозяйство обязано прежде всего необычайно высокому уровню развития торгового, а также банковского капитала. См.: Малинин Ю. П., Коцюбинский Д. А. Ранний западноевропейский капитализм и его феодальные истоки // Проблемы социальной истории и культуры средних веков и раннего Нового времени. 1996. № 1. С. С. 27.